Служить в гвардии Ее Императорского Величества - честь и обязанность любого молодого дворянина. Григор Горский попал в гвардию шестнадцатилетним мальчиком. Полтора года службы в чем-то его закалили, но он продолжал оставаться миловидным женственным мальчмком. Это его сильно расстраивало, ведь все его сослуживцы выглядели мужественно и хвалились подвигами на амурной почве. Ему по малости лет хвалиться особенно было нечем. Зато он славился как умелый фехтовальщик и азартный игрок. Правда, везло ему редко, чаще он проигрывал. Его долги перекрывали годовой оклад гвардейца. Спасали деньги, которые изредка присылал управляющий поместьем, да редкие заработки за особые делишки вроде участия за кого-то в дуэли.
     Сегодня ему невообразимо везло. Если считать везением тот факт, что за ночь он дважды отыгрывал все свои долги и дважды их спускал. Вот и на этот раз пришла карта, но больше нет денег. Свербьен предложил в качестве ставки взять с Горского обязательство провести ночь с женщиной, на которую ему укажут. Все согласились, Григор был рад этому... Горский проиграл, граф Флери побил все его карты.
     - Теперь только стреляться, - вздохнул Григор.
     - Обожди, - возразил Свербьен. - Все к окнам! Горский должен обесчестить ту, кого мы увидим первой, проходящей по улице, будь это сама Императрица! Тогда я прощаю ему все долги мне!
     - И я.
     - И я. - поддержали все остальные присутствующие здесь гвардейцы.
     Было раннее утро, улица пустовала. Проехал мужик на телеге. Послышались смешки, предлагающие расширить круг лиц, пригодных для долга Горского. Лишь через полчаса из двери напротив вышла женщина, за ней еще четыре. Это оказались монахини из обители Святой Эльзы.
     - Сочувствую друг, но это твоя судьба, - пожал руку Горскому Флери.
     - Как я узнаю, кого из монахинь я должен обечестить? Они же все скрыты вуалями.
     - А любую, - предложил выход Свербьен.
     На том и остановились. В течении месяца Горский обязан измыслить возможность остаться наедине с одной из монахинь обители Святой Эльзы, которые редко показывались на улице, а если и показывались, то ходили группами, и совратить ее.

     Через восемнадцать дней это обязательство больше не казалось Григору выполнимым. Никакой возможности даже просто встретиться с монахиней не виделось. С этой бедой он и пришел к своему другу и наставнику барону Этье.
     Барон Нико Этье был старше на семь лет. Поместье Горского находилось в баронстве Этье. В прежние времена мелкопоместные дворяне Горские были вассалами баронов Этье. Ныне все дворяне были равны. Нико пять лет отслужил в гвардии, вышел в отставку и теперь служил в ведомстве иностранных дел. Именно к нему Григор обратился приехав в столицу, чтобы начать свою придворную карьеру. Барон уже несколько раз выручал Горского из неприятных историй советом или связями при дворе.
     - М-да-а, задачка. Даже не знаю что можно посоветовать.
     - Тогда одно - пулю в лоб, - заключил Григор. - Даже если удастся остаться с монахиней наедине, я ее не привлеку как мужчина. Для всех дам я просто милый смазливый мальчик. Они не видят во мне мужчину. Гляну в зеркало - вылитая девица. Шрам что ли на щеке сделать как у Свербьена? Это поможет, как считаешь?
     - Гениально, это то что надо, - воскликнул Этье.
     - Что, шрам?
     - Да нет. Ты только что сам подсказал идею, как проникнуть в монастырь.
     - Я ничего такого не говорил, - возразил Горский.
     - Ничего? - хитро улыбнулся Нико. - А кто жаловался, что выглядит девицей? Не ты?
     - И что?
     - А мы нарядим тебя девицей и отправим в обитель Святой Эльзы. Монахини не откажут во временном приюте слабой девушке, пожелавшей покаяться перед Всевышним. Как тебе эта идейка?
     - Боюсь, у меня ничего не получится. Ну проберусь я в монастырь. Что дальше?
     - А дальше зависит от тебя. Ты попадешь в заповедник женских прелестей, главное не теряйся. А не получится - не вешай носа. Один факт твоего проникновения в твердыню женской недоступности должен удовлетворить всех твоих дружков. Ведь никто не сможет узнать, что там было или чего не было. Только твои слова.
     - Но это будет ложь!
     - Ничего подобного. Как мужчина, ты будешь обязан умалчивать обо всем, что произойдет с тобой в стенах обители, чтобы не очернять монастырь и его обитательниц. За тебя все расскажут слухи, если таковые возникнут.

     По утрам Императрица работала в своем кабинете. На подписание документов она отводила два часа между утренним одеванием и завтраком. Канцлер граф Клаэртон подавал прошения, приговоры, договоры и прочие документы, требующие визы Ее Величества.
     - Запрос синода о передаче им преступника, Ваше Величество.
     - Преступника?
     - Да, Григор Горский.
     - Ах, тот идиот, которого поймали в обители Святой Эльзы? Что он там делал?
     - Гвардеец Горский проигрался в карты и по долгу чести должен был совратить монашку.
     - Да что Вы говорите? Застоялись мои гвардейцы без дела. То дуэли, то теперь это. Постойте, Горский. Не он ли ранил на дуэли посла Эрейнского короля?
     - Он, Ваше Величество. Посол оскорбил графа Коринфа, граф был болен и вместо себя выставил Горского.
     - Знаю я его болезни. Пора вывести гвардию на маневры. Так что там синод?
     - Горского поймали в монастыре, в женском платье, когда он пытался совратить сестру Эльвиретию.
     - Мне думается все было наоборот и сестра Эльвиретия пыталась совратить девушку, но обнаружила, что та является мужчиной, - усмехнулась Императрица.
     - Это не важно. Гвардеец был схвачен и помешен в гауптвахту. Если бы он не был Вашим гвардейцем, его сразу отвезли бы в тюрьму синода. Но в данной ситуации требуется Ваше соизволение.
     - До чего же все эти церковники глупы. Не распознать в девице гвардейца. А? Скажите, я могу им отказать?
     - Это Ваше право, но конфликт с синодом в нынешней политической ситуации вреден.
     - Жаль мальчика, - Императрица макнула перо в чернила, рука замерла над бумагой. - Вот что, граф, я хочу видеть Горского.
     - Как Вам будет угодно, Ваше Величество. Через полчаса его доставят из гауптвахты.
     - Нет, не так. Сегодня вечером большой прием? Я хочу, чтобы Горский присутствовал там под видом девицы. Хочу посмотреть насколько он хорош, если даже старая грешница настоятельница обители Святой Эльзы не признала в нем подмены.
     - Баронесса Кравтини представляет ко двору своих воспитанниц. Я мог бы попросить ее представить нашего гвардейца, как свою воспитанницу.
     - Великолепно! Но не говорите мне кто из девушек Горский. Я хочу опознать его сама.
     - Как изволите, Ваше Величество.

     Вернувшись к себе, граф Клаэртон распорядился доставить к себе Горского. Его распоряжение было исполнено немедленно.
     Разглядывая вытянувшегося перед ним гвардейца, канцлер был задумчив.
     - Ну-с, герой, что с тобой делать?
     Горский молчал.
     - Синод требует твоей головы. Знаешь что тебе грозит?
     - Никак нет.
     - Кастрация и заточение в дальний монастырь.
     Григор побелел.
     - И это самое малое. Ее Величество могла бы за тебя заступиться, но ей нужен довод. Конфликт со Священным синодом ей никак не нужен. Однако, твой случай ее весьма позабавил и она пожелала видеть тебя сегодня на большом приеме. От того, как ты себя покажешь, зависит ее решение. Это ясно?
     - Да, Ваше сиятельство. Как я должен себя показать?
     - Э-э-э... Ее Величеству показалось странным, что ты смог всех обмануть своим переодеванием. Она хотела бы убедиться в этом сама.
     - Я должен изображать девушку?
     - Совершенно верно. В соседней комнате все приготовлено. Матильда, горничная моей жены, поможет тебе преобразиться. После этого ты приглашен на обед. Моя супруга изъявила желание устроить для тебя небольшой урок. Это должно тебе помочь вечером. Позднее тебя отвезут к баронессе Кравтини, которая представит тебя в качестве одной из своих воспитанниц. Необходимо, чтобы никто не мог опознать в тебе подмены, даже Ее Величество. Если ты позабавишь Ее Величество, она может переменить свое мнение в отношении тебя. Теперь ступай.
     Матильда, смешливая девица лет двадцати, встретила Горского. Он велела молодому человеку раздеться и лечь в приготовленную горячую ванну. В воду она добавила благовония. Ничуть не смущаясь обнаженного мужчину она принялась тщательно его тереть. Притирания благовоний придали коже Григора запах женского тела. От волос раздавался приятный цветочный аромат. Закончив с умыванием, она завернула юношу в белое покрывало. Когда тот подсох, она достала белую пудру и осыпала ей все тело Григора. Затем она занялась лицом мальчика. Удовлетворившись своей работой, она зажгла масляную лампу и достала острую вязальную спицу.
     - Это зачем, - спросил Григор, увидев, что девушка накалила спицу.
     - Мне велено сделать Вас девушкой, - пояснила горничная. - Сейчас будет немного больно, но красота требует жертв, - с этими словами она проткнула мальчику правое ухо. Запахло паленым мясом. Отложив спицу, Матильда нанесла на ранку обезболивающую смесь. Потом аналогично поступила с левым ухом.
     - Через два часа все заживет, - пояснила девушка.
     - И как мне с этим жить? - поинтересовался Горский. - Мужчинам не принято носить ушные украшения, если только они не предпочитают своеобразные утехи.
     - А это уже не моя забота. Что велено, то и делаю.
     Потом пришла очередь корсета, груды нижних юбок и превосходного бархатного платья с шелковой подкладкой и изящных туфелек, которые оказались впору. Закончив с одеванием, Матильда приспособила на голову Григора женский парик, украсила шею ожерельем, в уши вдела тяжелые подвески, что вызвано некоторое неудобство в еще воспаленных мочках.
     - Ну вот. Ее светлость не ошиблась, это платье Вам очень идет.
     Матильда подвела Григора к большому зеркалу, где тот мог себя осмотреть. В комнату вошла графиня Клаэртон.
     - Мой Бог! - воскликнула она. - Вам следовало родиться женщиной. Природа допустила огромную ошибку, сделав такое совершенство мужчиной. Как твое мнение, Матильда?
     - Вполне с этим согласна, Ваша Светлость.
     Графиня попросила Григора пройтись по комнате. Смеясь, она показала ему как следует ходить, а как ходит он. Научила правильно делать реверанс, правильно садиться, изящно приподнимать юбки, чтобы не мешались при быстрой ходьбе или беге. Потом, когда лакей сообщил, что обед подан, повела новоиспеченную девушку к столу.
     Канцлер был удивлен и одновременно восхищен видом Горского.
     - Думаю, мы создали сложную задачку для Ее Величества. В такой красавице просто невозможно опознать молодого человека. Правда, это может вызвать некоторые неудобства для тебя, - предупредил он Горского.
     - В чем же?
     - В придворных мужского пола. Должен сознаться, даже в присутствии глубоко обожаемой супруги я готов на необдуманные поступки.
     Это вызвало смех графини:
     - А к ней я ревновать не буду, милый. Ты прав, она должна научиться правильно вести себя с мужчинами. К сожалению, у нас очень мало времени, но она очень хорошо обучаема.
     После обеда графиня замучила молодого человека, обучая его танцевать, флиртовать и многому другому. Четыре часа она не ведала покоя, изводя Григора. К концу он буквально валился с ног.
     Горячая ванна с благовониями позволила снять усталость. Притирания усилили женственный запах тела. На прием графиня распорядилась одеть другое платье.
     Потом Горский с графиней Клаэртон в ее карете поехали к пансиону баронессы Кравтини. Баронесса содержала пансион для благородных девиц, где последние проходили обучение разного рода премудростям, главной направленностью которых было выйти замуж или обзавестись завидным любовником. Почти все знатные семейства отсылали на обучение к баронессе своих дочерей. Но даже если девушки не обучались в пансионе Кравтини, то представление девушки баронессой имело большие преимущества для ее карьеры при дворе. Поэтому бедные семьи, не имеющие возможности оплатить обучение дочки в пансионе, отдавали последние деньги за то, чтобы баронесса представила их девушку ко двору. Поэтому просьба графини Клаэртон не вызвала у баронессы удивления.
     - Чтож, давайте посмотрим на Вашу протеже. Если она пройдет маленький экзамен, я с удовольствием окажу Вам эту услугу, графиня.
     Можно было воспользоваться именем Императрицы, но Григор оказался на высоте. Уроки графини он усвоил твердо. Обе женщины остались довольны и Горский, назвавшийся девическим именем своей матери, сел в одну из карет баронессы, в которых ехали еще восемь знатных девушек, представляемых баронессой на сегодняшнем большом приеме.

     Ее Величество с нетерпением ожидала забавы, которую должен был организовать граф Клаэртон. Еще в начале приема канцлер шепнул ей на ухо, что все подготовил и ее ждет сюрприз. Поэтому в этот вечер императрица была необычно весела и возбуждена. Это ее состояние граф Фурини, новый фаворит Императрицы, отнес на свой счет.
     Вот и баронесса со своими девицами. Сегодня их девять, но Ее Величество решила, что без труда определит среди них Горского. Первой была представлена Элина Паристо. Ее императрица исключила сразу, так как на девушке было платье с о-очень глубоким декольте, открывающим объемную грудь, какой не могло быть у гвардейца, скрытого под личиной девушки. Впрочем, кроме груди, Элен ничем выдающимся не обладала. Вторая - Кристина Аннейкова. Не сказать чтобы красавица. В ушах нет никаких украшений. Вполне соответствует. Но решать пока рано. Третья - Диана Древер. Эта - сама женственность, вне подозрений. Четвертая - Иоланда Честер. Несмотря на подвески в ушах, она вполне годится на роль Горского. Ведь хитрый канцлер мог упросить или заставить Горского стать подобным элийским мальчикам, которые носят женские украшения, одеваются женщинами и ублажают мужчин. Пятой была Клавдия Прак графиня Воргин. Эта вне подозрений. Шестая - Мария Дюпонье. Эту девушку Императрица исключила из числа подозреваемых сразу. Как только она появилась в зале, у многих мужчин потекла слюна. "С такой надо ухо держать востро," - решила Ее Величество. - "Она может далеко пойти. Быть ей моей фрейлиной." Это была высокая честь для малознатной девушки - стать фрейлиной Ее Величества. Седьмая - Юлия Болонье. Эта мышка могла быть вне подозрений, но кто знает. Восьмая - Анна Грегори. Эту девицу Императрица знала. Наконец девятая - Эльвира Погорина. Самая подходящая подозреваемая. Неуклюжая, малопривлекательная, минимум украшений.
     Когда с представлениями было покончено, девушки стайкой отошли в сторонку и были немедленно атакованы потенциальными женихами из числа придворных. Естественно, особой популярностью пользовалась Дюпонье. Ее Величество была восхищена этой девушкой. Тем, какой та была, как себя вела. Баронесса Кравтини неплохо готовила своих девиц к придворной жизни. Вторая по популярности - Диана, но ей далеко до Марии.
     Сегодняшний прием должен был завершиться балом, так решила Императрица. Она никак не могла выбрать из четырех подозреваемых девушек ту, в которой скрывался Горский. Канцлер, молодец, хорошо постарался. Углубленная в раздумья и наблюдения за подозреваемыми Ее Величество упустила из вида Марию Дюпонье. А та умудрилась увлечь даже графа Фурини, который отогнал от нее всех остальных кавалеров. Увидев подобную дерзость, Императрица была возмущена. Нет, не девушкой, а своим фаворитом, который успел забыть о своей благодетельнице, увлеченный своей пассией. Со стороны девушки это было очень неосторожно и баронесса Кравтини успела сделать той замечание, но Мария не прислушалась. Как ни странно, Ее Величеству это даже понравилось. "Безусловно, эта малышка способна далеко пойти." Отказавшись от попыток узнать Горского, Ее Величество решила уделить больше внимания Марии Дюпонье.
     По окончании бала Мария Дюпонье была приглашена на аудиенцию к Ее Величеству Императрице.
     В ходе беседы, длившейся почти час, Ее Величество утвердилась в мнении сделать девушку своей фрейлиной и помочь той в сложной придворной жизни. Но ей это казалось опасным, держать рядышком ту, кто затмевает тебя в глазах мужчин. "Надо бы выдать ее замуж, чтобы оградить от других мужчин ревнивым мужем. А что? Горский станет для нее неплохой опорой. Знатный фехтовальщик, значит к его жене другие будут опасаться приближаться особенно близко. Опять же, этот брак спасет его от гнева синода. Церковники будут очень недовольны, но не посмеют противиться и расторгать помолвку ради вздорного обвинения. Что с того, если помолвки не было - она состоялась до проступка гвардейца и церковь не должна расторгать то, что уже одобрено Всевышним. Да, это выход и для Горского, и у меня будет узда на эту Дюпонье. А она весьма, весьма сладкая конфетка. Даже завидно, что я не такая и ничего кроме императорской власти во мне нет. А она красавица."
     - Елизавета! - крикнула Императрица, дернув шнур колокольчика.
     В дверях появилась фрейлина.
     - Граф Клаэртон ждет?
     - Да, Ваше Величество.
     - С ним кто-нибудь есть?
     - Он один, Ваше Величество.
     - Странно, пусть войдет.
     - Да, Ваше Величество.
     - А ты, душечка, пока останься, - Императрица остановила Марию, которая хотела выйти вслед за фрейлиной, считая, что аудиенция закончена.
     В кабинет вошел канцлер.
     - Ваше Величество.
     - Граф, я сдаюсь. Мне не удалось разгадать Вашу загадку. Зовите Вашего гвардейца, у меня есть для него хорошая новость.
     - Э-э-э. Ваше Величество, я думал, что Вы прозорливы и все угадали.
     - Поэтому явились в одиночестве?
     - Признайтесь, кого из девушек Вы подозревали?
     - Эльвира Погорина. Я угадала?
     - Увы, Ваше Величество.
     - Так кто же он?
     - Признаться, я думал Вы раскрыли хитрость, пригласив Марию на аудиенцию.
     - При чем здесь она?
     - Э-э-э. В общем-то это и есть Григор Горский.
     Ее Величество минут сорок не могла прийти в себя. Она была в состоянии только хохотать, смеялась до слез, делала передышку, видела Горского и вновь принималась смеяться.
     - Ну, канальи, ну, уважили. Не ожидала. Обманули даже меня. Теперь я могу понять как бравому гвардейцу удалось попасть в женский монастырь, обманув даже настоятельницу.
     - Вы что-то говорили о хорошей новости? - напомнил канцлер.
     - Уф. Теперь уже нет. У меня возникла идея оженить его на Марии Дюпонье, - здесь Ее Величество вновь засмеялась. Граф и Горский вежливо молчали. - А теперь я пока не знаю как поступить. Может действительно женить его на одной из сегодняшних девиц?
     - Ваша воля, - ответил канцлер.
     - Я бы выбрал Диану Древер, - осмелился вмешаться Григор.
     - А я предлагаю Эльвиру Погорину, - сухо ответила Императрица. - На Вашем месте, молодой человек, я не была бы привередлива. Впрочем, - ее голос потеплел, - Вы правы и ни одна из девиц Вас не стоит. Дьявольщина. Я просто не могу поверить в то, что передо мной не девушка. Граф, Вы свободны. А с Горским я должна еще кое-что обсудить и кое-в-чем убедиться.

     Григор проснулся в постели Ее Величества. Императрица сладко посапывала на своей подушке. Ночью Горский был не на высоте, удовлетворить аппетиты Ее Величества ему не удалось. Впрочем, это было бы не каждому по силам. Григор боялся пошевелиться, чтобы не разбудить Императрицу. Он лежал некоторое время и пытался предугадать свою дальнейшую судьбу. Мысли были невеселые. Постепенно он вновь уснул.
     Проснувшись вновь, он уже не увидел Императрицы. Та успела уйти. В комнате сидела какя-то девица.
     - Доброе утро, - улыбнулась девушка. - Меня зовут Анриетта. Ее Величичество велела мне быть Вашей горничной.
     - Анриетта?
     - Да. Я простая девушка, незнатная.
     - Хорошо.
     - Я могу Вас одеть?
     - Да, пожалуста. Только...
     - Не смущайтесь, Ее Величество предупредила, что Вы не девушка.
     Анриетта занялась одеванием Григора. Вновь была ванна с благовониями, женские притирания, крашение.
     - Ее Величество велела Вам оставаться в Ее покоях. Все время пребывания здесь Вы должны оставаться Марией Дюпонье.
     - Ее Величество не сказала, сколько это должно продлиться?
     - Нет, госпожа, - девушка хитро улыбнулась, произнося последнее слово. - Но Вам запрещено покидать комнаты Ее Величества.
     - Значит, я пленник?
     - Я сообщаю только то, что мне велено. Еще Ее Величество велела передать, что постарается помочь Вам в Вашем деле.

     Днем Императрица пригласила своего духовника, члена Священного синода, архиепископа Савойского. Исповедавшись, она повела речь о Горском.
     - Ваше Величество, Вы хотите защитить этого преступника?
     - Я не хочу конфронтации с синодом, но не хочу и отдавать мальчика церкви на растерзание.
     - Мы не кровожадны. Мы хотим только спасения его души. Он совершил тяжкий грех, покусившись на невесту Всевышнего.
     - Вам бы разобраться со своими собственными грехами. Лично Вас, отец, я ни в чем не обвиняю, но нравы церкви. Чего стоит Элия, оплот церкви. Это образец для остальных?
     - Вы передергиваете карты, дочь моя.
     - Нисколечки. Как его обнаружили?
     - Он домогался одной из сестер прямо в обители.
     - Только не говорите, что это было имеено так. Если не ошибаюсь, сестра Эльвиретия в миру была Эльвирой Глинтей?
     - Именно так, Ваше Величество.
     - И Вы, отец, будете говорить, что она невинная овечка?
     - Она ей стала.
     - Конечно, это она-то в монастыре изменилась? Думаю, половина сестер прошли через ее шаловливые ручки.
     - Ваше Величество!
     - Ладно, это мои домыслы. Но не думаю, что Эльвира изменила свои вкусы даже став монахиней.
     - Что Вы имеете предложить, дочь моя?
     - Скажите, разве церковь не может отступиться от этого дела?
     - Нет, Ваше Величество. Слыханное ли дело, чтобы мужчина проник в женскую обитель? - Ну, такие случаи бывали.
     - Тех никто не изловил, а этого поймали.
     - И за эту глупость наказывать мальчика?
     - Это мужчина, который обманом пробрался в женский монастырь для греховных дел.
     - Мужчина? Да, конечно, - Императрица задумалась.
     - Ваше Величество что-то задумали?
     - Ровным счетом ничего, - Ее Величество улыбнулась. - У меня есть к Вам одно дело.
     - Слушаю, дочь моя.
     - Подождите здесь, отец. Я вернусь.
     С этими словами Императрица вышла из кабинета и направилась в комнату, отведенную Горскому. Молодой человек пытался учиться вышивать, у него это плохо получалось, что вызывало смешки Анриетты. Когда вошла Ее Вличество, они встали и сделали реверанс.
     - У Вас, Григор, появился шанс избежать наказания, - сообщида она. - Анриетта, выйдите.
     - Да, Ваше Величество, - девушка поспешно выскочила из комнаты.
     - Итак, согласны ли Вы воспользоваться этим шансом?
     - Да, Ваше Величество.
     - Так вот. Могу предложить Вам следующее решение проблемы: Вы должны покаяться, что на самом деле являетесь девушкой и обманом проникли в гвардию под видом Григора Горского.
     - Но Ваше Величество...
     - Другого варианта спасения нет. Или покаяние, или суровое наказание. Что выберите?
     - Я могу подумать?
     - Нет. Архиепископ Савойский ожидает в моем кабинете. Приняв покаяние Вы сможете остаться при дворе. Правда, из гвардии Вы будете уволены, но я подберу для Вас подходящую должность при своей особе. Что скажете?
     - Согласен покаяться.
     - Тогда идем за мной.
     Ее Величество повела Горского в кабинет.
     - Ваше преосвященство, позвольте представить Вам Марию Дюпонье.
     - Весьма рад знакомству. Какая у Вас нужда, дочь моя?
     - Она желала бы покаяться в совершенном грехе. Публично. Я правильно говорю?
     - Д-да, В-ваше В-величество.
     - О-о, это можно устроить. Но что это за грех?
     - Обман, - ответила Императрица. - Ступай, Мария, в свою комнату.
     Когда Горский вышел, Ее Величество продолжила разговор:
     - Как Вам девушка?
     - Очень милая.
     - Я спрашиваю Вас не как священника, а как мужчину.
     - Не понимаю, к чему Вы клоните.
     - Дело в том, что она выдавала себя за мужчину и проникла в мою личную гвардию.
     - Это грех.
     - Позднее она, уже переодевшись в девицу, проникла в обитель Святой Эльзы.
     - Вы хотите сказать, что эта девушка и есть Горский?
     - Совершенно верно.
     - Не верю. Вы, дочь моя, готовите какую-то очередную интригу. Разве можно в этой девушке заподозрить мужчину? Это не Горский.
     - Можете устроить следствие и провести опознание. Она и есть Горский.
     - Мне достаточно Вашего слова. Но... ничего не понимаю.
     - Вам, как моему духовнику, могу открыться, но больше никто не должен знать.
     - Тайна исповеди.
     - Это действительно Григор Горский, а никакая не Мария Дюпонье.
     - Этого просто не может быть.
     - Но это так. Синод может его приговорить к кастрации и заточению в дальний монастырь.
     - Да, это так.
     - Где мальчику предстоит стать женой какого-нибудь из братьев.
     - А это не так, дочь моя.
     - Не будем лукавить. Всем известны нравы церковников.
     - Должен признать, есть среди нас заблудшие души.
     - Но именно они создают впечатление о всех остальных.
     - Да.
     - Я предлагаю избавить одного или нескольких братьев того монастыря, куда должен быть сослан этот мальчик от греховного искушения. Горского же я накажу сама, по-своему.
     - В чем же состоит наказание?
     - Мария Дюпонье. Вы готовите ему роль женщины в мужском монастыре. Я предлагаю менее суровое, но более изощренное наказание. Признать его женщиной и оставить при дворе.
     - Но я...
     - Никто про это не должен знать. Для всех она должна остаться девушкой. Что скажете?
     - Ну...
     - Это позволит мне не давить на синод, спасая мальчика.
     - Все-равно я не понимаю Ваших мотивов, дочь моя.
     - А их и нет. Разве я не могу помочь просто так?
     - Это Ваше право. Пожалуй, я соглашусь с Вами. Но у меня есть свои условия.
     - С удовольствием их выслушаю...

     Давая согласие признать себя девушкой, Горский считал, что это не надолго. Пока не утихнут страсти по поводу его проникновения в обитель Святой Эльзы. Стать на некоторое время девушкой было даже интересно. По настоянию архиепископа Савойского Мария Дюпонье должна была две недели замаливать грехи в монастыре Святой Эльзы. Только после этого ей было позволено принести покаяние.
     Для пребывания в монастыре ему было необходимо согласиться на постоянное ношение пояса девственности, своего рода корсета, запирающегося на ключ и надежно защищающего женские прелести от рук мужчин. Ключ архиепископ предусмотрительно оставил у себя.
     Эти две недели в обители сильно отличались от недели проведенной здесь ранее. На этот раз отношение монахинь было настороженным. К тому же Григор должен был замаливать грехи, за чем внимательно следила настоятельница монастыря. По истечении этих двух недель Григор и сам готов был считать себя девушкой - мать-настоятельница умела внушать послушание непослушным.
     Казавшееся трудным публичное покаяние прошло весьма просто. Присутствовавшие здесь бывшие сослуживцы и друзья-приятели с удивлением восприняли новость, что Горский на самом деле оказался девушкой. Все согласились, что это правда, так как в поведении юноши всегда наблюдалась какая-то неправильность и весь он из себя мало напоминал мужчину. Все выразили свое восхищение девушкой и ее мужеством. Многие даже предложили себя на роль кавалеров.
     Со стороны церкви единственным наказанием было ношение пояса невинности до замужества, которое допустимо не ранее, чем девице Дюпонье исполнится двадцать два года. На весь этот срок ключ от пояса останется у духовника Ее Величества архиепископа Савойского.
     После покаяния Императрица пригласила новоиспеченную Марию Дюпонье в свой кабинет.
     - Итак, Вы свободны.
     - Да, Ваше Величество.
     - Какие планы на будущее?
     - Мне хотелось бы вернуться домой, где я смогу снова стать Григором Горским.
     - Чтож, Вы вправе поступить так. Пояс невинности можно всегда снять, разрезав его.
     - Я так и думал поступить.
     - У меня есть другое предложение. Как Вы смотрите на перспективу побыть еще некоторое время Марией Дюпонье?
     - Не хотелось бы.
     - А если я предложу Вам стать моей фрейлиной?
     - Вы серьезно?
     - Более чем. У меня сразу были подобные планы на эту девушку.
     - Именно поэтому Вы заставили меня признать себя женщиной?
     - Нет, - Ее Величество улыбнулась. - Это был единственный способ спасти Вас. Все остальное вторично. Так что ответите на мое предложение?
     - А если я откажусь?
     - Видите ли, я взяла на себя обязательство перед синодом, что по крайней мере на четыре года Мария Дюпонье останется девушкой. Именно поэтому я не могу позволить Вам вернуться домой как Григор Горский. Даже там Вы обязаны оставаться Марией со всеми вытекающими последствиями.
     - После этого я смогу уехать и стать Григором? - Если пожелаете.
     - Тогда, Ваше Величество, я согласна стать Вашей фрейлиной. Но только на четыре года.
     - Я знала, что Вы согласитесь.

     В обязанности фрейлины Марии Дюпонье входило присутствовать во время омовений и одеваний Ее Величества, помогая другим девушкам; дежурить перед кабинетом Императрицы; выполнять некоторые поручения. Кроме того, Императрица сделала ее поверенной в своих амурных делах: Мария тайком приводила и выводила многочисленных любовников Ее Величества. О тайне фрейлины знали только четыре человека: Императрица, ее духовник, горничная Анриетта и сама Мария. Для всех остальных она была самой обычной девушкой. За ней буквально увивались многочисленные ухажеры. Вскоре Мария настолько привыкла к ним, что не могла поверить, что когда-то могло быть иначе. Императрица часто подтрунивала над ней, пытаясь уговорить испытать наслаждение от контактов с мужчинами. Но Мария строго блюла предписанную ей невинность. Так считали окружающие.
     Поначалу было трудно, но вскоре Григор смог освоиться со своей новой ролью. Обращение среди женщин заставило себя соответственно вести, соответственно думать. Волей-неволей он был вынужден интересоваться мужчинами, чтобы иметь свое суждение в разговорах с другими женщинами. Постепенно, незаметно для себя, Григор становился настоящей женщиной в психологическом смысле.
     - Мария.
     - Да, Ваше Величество?
     - Когда мы наедине я хочу, чтобы ты называла меня Ребеккой. Согласна?
     - Да, Ваше... Ребекка.
     Императрица улыбнулась.
     - Очень мало людей зовут меня так. Теперь и ты среди них.
     - Я польщена.
     - Я хотела бы узнать, нравится ли тебе быть девушкой?
     - Да, Ваше... ой... Ребекка.
     - Говори правду. Мне хотелось бы знать. Ты все еще хочешь вновь быть Григором Горским?
     Мария задумалась:
     - Думаю, что да.
     - Но тебе нравится быть Марией?
     - Да.
     - Сегодня со мной разговаривал барон Этье.
     - Он тебе нравится?
     - Он был хорошим другом, но это... Это недопустимо.
     - Я так ему и ответила. Но ты с ним встречаешься.
     - Да. Но он никогда не говорил со мной по такому вопросу.
     - В ближайшую встречу заговорит, будь готова. Он, кажется, влюбился.
     - Только этого мне не хватало.
     - Анриетта сказала, что последние два вечера тебе было плохо. Это правда?
     - Ерунда, слегка приболела.
     - За собой надо следить.
     - Сегодня мне уже лучше.
     - Кстати, что ты думаешь о герцоге Арни?
     - Интересный мужчина.
     - Сегодня он должен меня навестить. Встретишь его?
     - Да, Ребекка. Но если честно, граф Проктор гораздо интереснее.
     - Желаешь попробовать? - улыбнулась Императрица.
     - Боже упаси. Я не могу.
     - Ну ничего, когда-нибудь я все-таки своего добьюсь.
     - Буду молиться, чтобы этот день никогда не настал.
     - Не зарекайся. Женская суть еще возьмет свое.
     Свое взяла не женская суть, а барон Этье. Нико очень понравился Анриетте и та согласилась провести его ночью в спальню своей госпожи. Григор пытался сопротивляться, но барон был сильней.
     - Мне не важно кто ты на самом деле, - шептал Нико, занимаясь своим делом. - Для меня ты - это ты. Даже когда ты была Григором, я любил тебя. А теперь, когда ты стала Марией, я просто потерял голову. Возможно, после этого ты меня возненавидишь, но сегодня ты моя и за одно это не жаль умереть...
     Умереть он не умер. Анриетта созналась, что Императрица велела ей устроить несколько проникновений барона Этье к спящей Марии. Для этого горничная подсыпала в вечерний чай особый состав, делавший Григора апатичным и неспособным к сопротивлению. Но это выяснилось позднее, через месяц, когда Мария уже смирилась с происходящим и даже жаждала ночных встреч. Потом Императрица отправила барона Этье послом в Грохем.
     Некоторое время Мария тосковала по возлюбленному. Ребекка помогла ей и в этом, найдя другого столь же пылкого любовника. Потом еще одного. Очень скоро любовников для Императрицы выбирала ее фрейлина, с которой те должны были предварительно переспать. Лишь после этого они допускались до Ее Величества. Так захотела Императрица Ребекка.

     По истечении четырех лет Мария Дюпонье больше не хотела быть Григором Горским. Архиепископ Савойский отдал Императрице ключ от пояса невинности ее любимой фрейлины. Мария содрогалась от одной мысли увидеть свое мужское тело. Она закрыла глаза и открыла их только через несколько минут, когда любопытство взяло верх над страхом. Увиденное в зеркале ее удивило и даже несколько обрадовало. Оказалось, у нее были абсолютно женские груди; от мужского достоинства почти ничего не осталось, из-за долгого бездействия оно уменьшилось до невидимости.
     В тот же день придворный лекарь, которого императрица наградила за травяные рецепты, которыми Анриетта четыре года щедро опаивала свою госпожу, отрезал последнюю нить, способную возвратить прежнего Горского к жизни. Мало того, он мастерски создал грот любви, попасть в который добиваются мужчины. Горского больше не было, теперь была только Мария Дюпонье.